evelyn trevelyan // эвелин тревельян
» а теперь представь, что завтра ничего этого уже не будет. этот вид сразу приобретет для тебя исключительную ценность.
правда? «

кто ты?она улыбается, смеется совсем беззлобно одними глазами и кутается, словно в штору, в отцовскую мантию, пока тот не пришел со встречи лордов, и знает ведь — банн не будет доволен поведением дочери, запрет ее до ночи в церкви и заставит кланяться, подобно братьям ее и сестрам, — но продолжает веселиться и падает неуклюже, путаясь в благородных тканях босыми ногами, пока добрая женщина с обреченным взглядом не повторяет свой вопрос:
«кто ты?»
она мутнеет тут же, хмурится совсем забавно и по-детски, скрещивает ручки на груди недовольно и смотрит на брошенные у порога испачканные туфельки. моргает часто, смотрит на женщину, уж десять лет как служившую ей заботой и почти материнской любовью, мотает отрицательно головой и отворачивается гордо, уж точно обиженно. никто она, пожалуйста, никто, когда угодно, где угодно — кто-то, а сейчас, прошу, никто. а женщина лишь головой качает, упирается руками в пышные бока и несет к замерзшим босым ногам те же туфельки, поднимает недовольную девичью тушку, уже даже ногами-руками не брыкающуюся и выносит вон из отцовских покоев, потому как сама знает —банн вернется, так и ей и идти некуда, что, карга старая, опять не уследила за ребенком, что давно тебя пора на услужение андрасте сдать, что безнадежна давно. и выдыхает тяжело и шумно, наблюдая за ребяческой обидой. а девчушка канючит, недовольно туфельки отбрасывает и бежит в сторону девичьих комнат, чтобы запереться где-нибудь да обижаться до ночи.
старшие братья из-за стены лишь смеются тихо,
а сестры глаза закатывают.

они говорят все одним голосом, что она не такая, как все тут, что дикая, невоспитанная и одной андрасте знать, куда ее эта дорога приведет, одной андрасте ведомо, какими путями ей идти придется, потому что они — одним голосом — не ручаются, не их забота, не их проблемы, а она, изредка слыша, лишь нос гордо задирает, но грустит сильно, правда, в себе грусть закрывая мимолетной победой.

э-ве-лин.
она отворачивается от тарелки с чем-то зеленым, протитивно выглядящим и ужасно пахнущим, и за семейным столом на это уже внимания не обращают. они — потомки знатного рода тревельян, а она просто э-ве-лин, потому что, как говорит кузина, не заслужила еще, потому что, как говорит сестра старшая с вырванным клоком волос и слезами на глазах, церковь обязательно из тебя дьявола с корнем вырвет, а пока подальше держись от меня, от сестер, от братьев, от отца.
и эвелин держится. убегает ночами из поместья да стрельбе учится, а не поведению на людях, ворует стрелы у стражников да лук сама мастерит. эвелин на все готова, лишь бы подальше, эвелин куда угодно готова, лишь бы подальше. выходит часто в город, когда сестры на службе, а братья на охоте, да ворует у воришек да творит те дела, которые действительно добрыми считает. убегает часто за лошадьми гончими да кричит во всеуслышание, чтобы не оставляли, чтобы забрали, потому что жить с этими церковными фанатиками уже невозможно, потому что вживаться в выстроенное на лжи общество так тяжело, но так надо.

на эвелин надеты дорогие одежды и брошены дешевые слова.
она развлекается с брошенными детьми, она втайне просит у братьев обучить мечу и клинку, предлагая взамен горсти собранных за пределами дома ягод, она умоляет банна не ссылать ее, как сестер, в церковь, она умоляет ту старую женщину не бросать ее тут, не уходить никогда, но, однажды проснувшись, обнаруживает, что она в свои пятнадцать осталась совсем одна. она пальцы кусает, ногти грызет и рвет дорогие платья с камнями заморскими от злости к себе и тому, что из нее семья делает. она рыдает ночами, вспоминая, как отец сжег первый самодельный лук на глазах и смеху всей семьи, вспоминая, как запирал ее, чтоб не сбегала с заходом солнца.

эвелин из раза в раз сбегает из церкви. [осточертели ей эти белые наряды, осточертела эта вера бессмысленная, осточертело бездействие, когда вокруг — раздор и бой, и никакая молитва не поможет, никакая вера не спасет]
эвелин натягивает тетиву и стреляет прямо в цель. [драконы не верят, а стрела не сомневается — летит и рвет, не рассчитывая ни секунды на мораль или обязанность, и эвелин себя со стрелой ассоциирует, или, может, просто такой хочет быть]
эвелин учится держать осанку и разговаривать, как учит отец. [тяжелый первый танец, но она справляется на ура и улыбается людям, которые так яро и так лживо улыбаются ей, и, андрасте, кто бы знал, как тошнит от этой приторной притворности]
эвелин почти-что-тревельян и больше туфли в грязи не пачкает, а всю зеленую жижу ест спокойно, потому что, как банн говорит, это деликатес заморский, дорогая, давай, ты должна, тебе понравится, обещаю. [она обещает себе, что больше никогда не подведет, но подводит, обещает себе сотню, тысячу раз, потому что так будет легче, но снова ломается]
эвелин — тревельян, правда, ожиданий семьи не оправдывает совсем и с братьями учится бою, а не с сестрами учениям андрасте. [плевать]

эвелин не хочет отправляться на церковный конклав.
она смотрит на банна почти что с сожалением, почти что с просьбой, но остается — как всегда — не услышанной.
эвелин не хочет оказаться там, где ей не место,
но оказывается.

все идёт не по плану.

к т о т ы ?
ее зовут кассандра — она слышала где-то — и она смотрит на нее так, словно она убила целое поселение. они все на нее коршунами, а она мнется, потому как колени, к коврам привыкшие, не смеют мокрый камень принять, потому как духота в легких бьет, потому как боль, откуда-то из ладони рвущаяся, убивает/рвет/сечет.
эвелин все еще тревельян и ей кажется понемногу, что она с ума сходит, но не боится. лук брошен дома, а дом...
«кто ты?»
она не знает?

они все говорят так громко, так звонко, так рвано.
они все говорят, и такое чувство, что свет — не светом, а тьма — спасением, но она жмурится, а глаза раскрывает.

пора.

ведь если андрасте хоть раз захотела в нее поверить, то это самый верный толчок начать по-настоящему верить в ответ.

» дополнительно:
► отличные навыки в стрельбе [разбойник // механик => стрельба/вредительство];
► поставленная во благо семейным ценностям речь;
► метка [якорь] — разрыв на ладони, способный воздействовать на завесу.

» связь: любое средство связи, кроме лс; при необходимости можно поместить под hide